"Вспомните, ребята!" (О вечере фронтовой поэзии в Булгаковском доме 6 мая 2015 г.)

Чем дальше события той войны, чем меньше в живых ее участников и свидетелей, тем больше обращений к тому, что было создано в те годы. К поэтическому и музыкальному наследию военных лет мы обращаемся часто безотчетно. По строчкам из стихов и песен мы определяем, опознаем своих. «Ваше благородие», «Темная ночь», «До свидания, мальчики», «Дороги»… Список можно продолжать и продолжать.

Написанное целую жизнь тому назад тут же обрело собственное естество, и тем интереснее наблюдать, как стирается в нем собственно война, и как проступает человек –«святой и грешный», как у Твардовского в «Теркине». Нам, сегодняшним, слава Богу, не понять, что такое поле боя, снаряды и разрушения, да и не хотим мы этого, тем увереннее отбираем вневременное, понятное всем и всегда.

Шестого мая в первом отделении вечера фронтовой поэзии пели песни и читали стихи не о войне, а о том вечном, что так ярко и резко проявлялось в ней. Пели Андрей Крамаренко и Дмитрий Сухарев, звучали стихи Бориса Слуцкого и Семена Гудзенко устами Андрея Коровина и Дмитрия Сухарева. Пел весь зал. Шепотом проговаривали собравшиеся давно знакомые строчки, заново с удивлением отмечая, какие же они простые. И вспоминая, как трудно давались авторам эти легкие, запросто оседающие в памяти слова.

Андрей Крамаренко пел просто. Так поют вечером у костра, чтобы скоротать время, пока сварится каша. На кухне, собравшись теплой компанией. И на фронте – во время привалов и передышек между боями, тоже поют просто. Вот и не приживались на полях Великой Отечественной многословные возвышенные тексты, а вместо этого звучали «Давно мы дома не были…», «Любимая моя» и, увы, не спетые на вечере «Дороги». Голосу Андрея верилось. И не подпеть ему было сложно.

Дмитрий Сухарев. Его голос, чуть-чуть дребезжащий, звучал откуда-то из тех лет. И читал Дмитрий Антонович как человек того времени – вытянувшись, руки за спиной,  как школьник или солдат. Оставим оба сравнения, ведь на войне в считанные часы вчерашние школьники становились солдатами. Стихи Бориса Слуцкого, Семена Гудзенко и других поэтов-фронтовиков становились стихами Дмитрия Антоновича и звучали искренне и светло.

Андрей Коровин читал любимого им Слуцкого, прочитал он и свое стихотворение «Слуцкий в Туле», посвященное поэту. Но вот Андрею верилось не до конца. Может быть, потому что, на мой взгляд, стихи поэтов-фронтовиков кричат глухо? «… Я немцев не жалел…» - это вопль, но вопль про себя. На войне не только людей давит гусеницами танков, на войне необходимо задавить чувства. А поэзия начинается там, где оттаивает упрятанное в холодный погреб живое естество. И чем сильнее чувства, чем больнее сдирается с живого ледяная корка, тем тише говорит человек, и тем проще его слова. Фронтовые стихи нельзя кричать.

Да, фронтовые стихи нельзя кричать. Их можно вышептывать и выплакивать. Когда говорят пушки, музы не молчат, нет. Они все так же ведут свою речь, спиной к битвам, лицом к их участникам, каждому в отдельности. Когда отгремел бой, окончена атака, оставив после себя выжженный простор, где «… птицы не поют, деревья не растут…», хочется лечь и затянуть «Эх, дороги, пыль да туман…». Тихо-тихо,  ведь фронтовая песня – дело очень личное.

Евгения Ярмыш

Знаю, что когда задумывался и готовился  вечер фронтовой поэзии нашлись и такие авторы, которые на предложение выступить фыркали и отвечали, что, мол, устроили из этого юбилея Победы показуху... Их было не много. Но они были.  Смешанные чувства растерянности, непонимания и удивления -  что еще можно испытывать в ответ на такие слова?.. Ведь кажется, для каждого, кто живет в странах бывшего СССР, чьи суммарные демографические потери в годы войны составили почти 27 млн. человек, нет и не может быть праздника более важного и святого. Нельзя переборщить в желании не пройти мимо него, в желании отметить, в желании хранить и нести последующим поколениям память о той войне.

Хотя, безусловно, вопрос всегда в том, что и как праздновать.

И вечер, случившийся в Булгаковском доме шестого мая, был именно таким, каким и должен быть "праздник со слезами на глазах". Два с лишним часа пролетели, как одна минута - на едином вздохе. Чувствовалась огромная общность зала с каждым выступающим, а их было много, ведь после первой части вечера, о которой подробно рассказала Евгения, последовала часть вторая.

И редкий состав участников говорил сам за себя: Олег Хлебников, Игорь Волгин, Мария Ватутина, Анна Гедымин, Зоя Межирова, Анна Саед-Шах, Максим Гликин, Игорь Куницын и др.  На невероятном душевном подъеме и в тоже время надрыве читали стихи поэтов-фронтовиков и свои собственные.

Про каждое выступление в заметке не расскажешь. Поразило, что Игорь Леонидович Волгин и Дмитрий Антонович Сухарев, как суфлеры, одними губами шептали стихи вслед за выступающими и подсказывали строчки, если вдруг читающий сбивался. Оба они и впрямь помнят всю военную лирику наизусть, что само по себе явление, заслуживающее поклониться им в пояс.

Алина Симонова, забежавшая на огонек без гитары, с которой ее привыкли видеть, просто послушать других, долго не решалась, и все-таки в конце вечера вышла прочитать пару стихотворений. Сначала читала Булата Окуджаву "Из жизни прекрасной, но странной...", а затем Алина акапелла исполнила знаменитый текст Бориса Слуцкого "Лошади в океане". И, как мне кажется, именно ее пронзительное исполнение стало подлинной кодой этого вечера. Хотя после еще пели хором всем залом "Бьется в тесной печурке огонь".

Во время вечера из музея забрела пара ребятишек. Стояли долго, слушали... Маша Ватутина всплеснула руками: "Откуда дети?.. Хорошо то как, что зашли!"
Хорошо. Потому как именно ради таких случайных зрителей и нужны подобные вечера.
А уж когда этими зрителями становятся дети - цены нет таким моментам. Ведь именно детям и предстоит хранить память о войне и победе, живых свидетелей которой практически уже не осталось. Для этих детей та война уже воспринимается совсем иначе, чем для нас - призрачней, непонятней, без осознания масштаба ужаса и боли.

И если их завораживает атмосфера зала, где взрослые люди, вытирая слезы слушают, как Дмитрий Антонович Сухарев не поет, читает: "Вспомним их сегодня всех до одного,/ Вымостивших страшную дорогу./ Скоро кроме нас уже не будет никого,/ Кто вместе с ними слышал первую тревогу", то вечер состоялся.

И состоялся не зря.

Нина Дунаева.
Фото Анатолия Степаненко.