Без дураков! (Обзор пьес лонг-листа Волошинского конкурса - 2018)

Без дураков!

(часть 1)

Сама по себе тема драматургической номинации Волошинского конкурса "Счастливы одни дураки" безусловно очень широка. Т.е. формально под нее по содержанию может подойти многое. Поле для экспериментов практически безгранично. И  почему-то я полагала, что статистически психологических пьес,  не затрагивающих окружающую действительность, будет прислано на конкурс значительно больше, чем оказалось. Социальная сфера настолько вросла в нас, что абстрагироваться от среды совсем и говорить только о человеческих отношениях или чувствах, рискнули немногие. Это ни хорошо, ни плохо. Это констатация факта.

Вот Алексей Зайцев в пьесе "Приговор" пытается разобраться во внутреннем мире своего героя в буквальном смысле. У этого самого героя случился инсульт, и  действие разворачивается исключительно в его подсознании, в котором он общается со своими воспоминаниями и комплексами, решая, нужно ли ему жить дальше, бороться за эту жизнь. Простить ли самого себя. Автор транслирует зрителю мысль, что чаще всего казнит и съедает себя человек из-за не самых страшных проступков, но побороть чувство вины не в силах. Лично мне по совокупности не хватило в пьесе эмоционального накала, возможно, его добавит актерское исполнение.  Ведь пьеса очень театральна. Представить ее на сцене не составляет труда. Она на сцену просится.

Виктория Доценко в пьесе "Рейс обратно и туда" также поднимает вопрос о том, можем ли мы изменить судьбу. В какой момент, и как необходимо разорвать цепь событий, чтобы не упал самолет, чтобы кто-то остался жив. Вызовет ли это иные потери, взамен прежних. Сама идея стара, как мир, но мне нравится, как автор жонглирует персонажами и переплетает их судьбы. За этим интересно наблюдать и сопереживать героям.

Вот и Зоя Дякина и Анастасия Бойцова в пьесе "Никто не смотрит вверх" пытаются "изобрести велосипед". В смысле создать образ идеального мужчины, способного сделать женщину счастливой. Эдакий Зорро на все времена. Читала и так и представляла себе Антонио Бандераса в главной роли. Было бы смешно, если бы не было так грустно. Авторы очень точно разделяют женщин на типажи, ярко подают образ каждой из них. Сюжет и Бандерас пьесу не сделали, а вот героиням  это удалось.

Еще, пожалуй, "Машка" Алексея Михайлова не особенно завязана на окружающую действительность. Это история двух людей, их отношений и только. Остальное - фон. Машка - инвалид-колясочник, Андрей - ее парень. По его вине когда-то произошла автомобильная авария, и Машка стала инвалидом. Машка и Андрей  - удивительно живые и настоящие. Им очень трудно вместе. Их проблемы очевидны. Но главное - они вместе. Очень трогательная история. Цепляет за живое. Но! Это киносценарий. Это, конечно, не театральная пьеса... Не то чтобы поставить "Машку" на сцене совсем невозможно, но многое ее обаяние, как мне кажется, утратится.

Есть в лонг-листе конкурса еще одна пьеса, в которой герои существуют в условном, схематичном мире, но о ней  поговорим отдельно, и в другом контексте.

А пока движемся туда, где место и время действия начинают играть важную роль. Где страна и социальная среда уже неотделимы от героев.

Пьеса Дины Дзираевой "Вылить все" воздействует на зрителя на двух уровнях: на микроуровне - препарируя отношения матери и повзрослевшей дочери, а на макро - сталкивая их взгляды не только между собой, но и с позицией родственников из Украины, к которым они приезжают в гости из России. Действие происходит, понятное дело, на фоне сегодняшнего конфликта двух стран. Вранье, как форма человеческих отношений, ложь, как болезнь и пилюля  одновременно. Пьеса - сильная, позиция автора - миротворческая. Я понимаю и согласна, что искусство должно отражать... В теории. На практике - отражение у меня вызывает легкий нервный тик. Хотя он, вероятно, и является главным комплиментом автору.

Но этот тик - ерунда, по сравнению с тем, который ждал меня после прочтения "Эриний" Алексея Синяева. Страшная пьеса. Магнетически, завораживающе страшная. Время сталинских репрессий, НКВД, допросы и пытки. Читаешь и думаешь, что дальше уже некуда, а ведь жизнь всегда еще страшнее и изобретательнее, чем любой придуманный нами сюжет. Вопрос же о том, где граница того страшного, которое нужно выносить на сцену, и насколько схематично или конкретно это необходимо делать, решать драматургу и режиссеру. Я бы остереглась. Не всякий тик лечится, можно так и до конца дней своих с ним не расстаться...

Вот ведь пьеса "Батальон ангелов" Владимира Лидского - тоже о страшном времени и событиях. Но граница у автора совершенно иная, и вопросов о допустимости у меня не возникает. Рассказать о, сделать зрителю "прививку" тьмы, а не утопить в ней - мастерство, как мне кажется, именно в этом. Итак, в поезде едут на празднование Дня Победы трое: два ветерана (один, что выходил из котла под Мясным Бором, второй - что судил его за это) и третий попутчик - следопыт, что до сих пор ищет и хоронит погибших там солдат. Можно ли спустя столько лет посмотреть в глаза тому, кто сломал твою жизнь, и пережить это?.. Из минусов пьесы - мне показался отрицательный герой уж очень гипертрофированным  подлецом. Подлецы более подвержены мимикрии, их низость не столь очевидна при первом взгляде.

С историей покончили. Возвращаемся в наши дни. Тут со счастьем тоже сплошные нелады, надо сказать...

Пьеса Андрея Васильева "Передоз" расскажет, как в день рождения погибшего от передозировки наркотиков молодого человека собираются члены его семьи - родители, бабушка, дедушка, любимая девушка. И начинают выяснять отношения. Ищут виновных в случившемся промеж собой. Как понимаете, им есть о чем поговорить. Да и скелеты в шкафу тоже найдутся. Невиновных то в подобных драмах быть не может. И все очень ладно сделано: страсти кипят, двери хлопают, слезы льются... и не только у героев, но, кажется, уже и у читающей тебя... Но вот вопрос: и вся пьеса только ради "мы убили его"? И все?.. Так это же еще "на берегу" было очевидно! Ну, не знаю...

"День рождения Шалавы" Константина Шабалдина - еще один семейный ужастик, и тоже про день рождения. Тут, правда, все живы, но вот вполне ли здоровы - не очевидно. Ибо в семейных инцестах запутаться можно. И вот "веселая" семейка (мама, папа, брат и "шалава", плюс забредающие гости) холодец варят, орут, телек смотрят, дерутся, салат жуют, друг друга унижают, и все у них типа как у людей. Именно этим чередованием нормальных бытовых составляющих жизни и ада в отношениях автор добивается от читателя эмоционального потрясения. Действительно читаешь и всем нутром понимаешь, что вот такое "как у людей" вполне имеет место быть за любой из дермантиновых дверей в тусклых подъездах спальных районов. Безусловно, мрачная, но сильная пьеса.

Нет, трагедии в нашем лонг-листе еще не закончились, но разбор первой десятки пьес хочется закончить все-таки на более светлой ноте.

Сергею Саваренскому в трех мини-пьесах "Маршрутка. Купюра. Целительница" единственному из всего лонг-листа номинации "Счастливы одни дураки" удалось посмотреть на окружающий мир с улыбкой. С грустной, конечно, но все-таки улыбкой. А знаете, какое это счастье для читателя после всех скандалов, мордобоев, отрезанных пальцев, выкидышей, изнасилований и передозов потолкаться в нашей обычной городской маршрутке, наполненной пестрой публикой, быть обманутой потомственной целительницей-аферисткой и заплатить за этот обман замызганной купюрой?.. Нет?.. Вы мне просто поверьте.

Нина Дунаева

(продолжение следует)