Без дураков! (Обзор пьес шорт-листа Волошинского конкурса - 2018)

Без Дураков!

 (часть 3)

Начало обзора по ссылке: "Без дураков!" (часть 1)

Продолжение: "Без дураков!" (часть 2)

Итак, попробую рассказать о последней десятке пьес из лонг-листа номинации «Счастливы одни дураки». Собственно говоря, десятке, уже прошедшей в следующий круг, в финал конкурса.

Пьесы из этого списка мне не удастся сгруппировать по какому-либо признаку. Любой признак показался бы притянутым за уши, потому как главная характеристика этого шорт-листа – совершенная несхожесть пьес между собой. Мне кажется, этот факт очень усложнит работу жюри. Но ведь это и есть  огромное достоинство короткого списка - в его палитре много красок. А раз объединить обзор каких-либо пьес между собой невозможно, то я пойду по простому пути: буду рассказывать ровно в том порядке, в котором пьесы стоят в опубликованном шорте.

Пьеса Ивана Антонова «КЯППК, или как я простил прапорщика Кувшинова» – это просто песня какая-то! Как в самом прямом, так и в переносном смысле. Т.е. автор пьесы действительно условно разделил ее действие на куплеты и припев. Забавно у него это получилось! И главный герой пьесы по профессии музыкант. У музыканта этого кризис среднего возраста, и  он пытается кардинально поменять свою жизнь. Вот, например, бросает свою концертную деятельность и идет работать в такси. И мечтает съездить в военную часть, в которой служил в юности, чтобы набить, наконец, морду лица прапорщику Кувшинову, нанесшему нашему герою когда-то сильную моральную травму. Что из этого у героя выйдет, я вам рассказывать не стану. Но то, что за всей этой пьесой для меня подспудно звучало что-то такое прекрасное на мотив  Вени Д’ыркина: «Эх, сума моя, сума. Грибоедов от ума», - безусловно, скажу. А еще скажу, что Ивану Антонову удалось очень легко и незамысловато рассказать о личностных кризисах и о балансе добра и зла в каждом из нас, а вовсе не только в герое пьесы. Вот села я тут на днях в такси и поймала себя на мысли, что хочется мне оторвать взгляд от смартфона, улыбнуться и спросить у водителя: «А вы случайно не знакомы с прапорщиком Кувшиновым?..» Нет, ну, а вдруг?!

Вообще, я считаю, что хорошая пьеса, в каком бы историческом периоде ни происходило ее действие, должна нести в себе некий обобщающий вывод. Общечеловеческий, если хотите, и вневременной. А ко временам смутным авторы обращаются чаще, поселяя своих героев именно в них, потому как в такие времена любой эмоциональный разлом явственнее видно. Хотя, если бы герои пьесы Екатерины Войновой «Перестройка» жили бы не в 90-е годы, вряд ли это что-то принципиально поменяло бы в тех самых общечеловеческих выводах, которые должен сделать  читатель (зритель). В коммунальной квартире живет девочка-подросток со своей семьей и, естественно, с соседями – пестрыми и шумными. Все беды времен перестройки понятны: денег нет, работы нет, устои рушатся… «а девочка созрела», как поет Земфира Талгатовна. Что-то у меня сегодня сплошь музыкальные ассоциации… Так вот хочет девочка из всего этого вырваться, уехать, и все у нее, между прочим, получится. Только то, что родом мы все из своего детства, не отменить. А в детство и юность всегда заглянуть хочется, в какое бы непростое время они не прошли, потому что, глядя назад, понимаем, что были мы в нем счастливы.

«У Алисы высокий рейтинг» Юлии Вороновой – это потрясающая антиутопия. Аналогичные чувства, как при прочтении «Алисы», я испытывала последний раз, наверно, когда читала «Манарагу» Сорокина (тоже антиутопия, если кто-то не знает). Вот как, читая «Манарагу», я думала, что это ведь совершенно простая и по-своему гениальная идея – жарящие на редких книгах блюда подпольные повара, так и, читая Воронову, я поражалась, как все просто, и лежит, казалось бы, на поверхности (но это же надо было поймать в свой текст!) – и соцсети, и рейтинги, и тотальный контроль личности. Страшно, но есть ощущение, что наша страна семимильными шагами идет именно по сценарию этой  антиутопии Юлии Вороновой. "У Алисы высокий рейтинг" - очень сложный материал для постановки из-за обилия технических нюансов. Но пару лет назад я на фестивале "Гаврош" видела детский спектакль, в котором постановщики использовали современные технологии (камеры, какие-то 3-д проекции и т.д.), было очень интересно. Так что, как знать, может, и постановка "Алисы" вполне возможна. Если бы у нас на  постановки еще и бюджеты были у театров приличные... Но мечтать то нам никто не мешает, правда?..

С творчеством Алексея Житковского я была знакома раньше по пьесе "Дятел". Это крайне невеселая история о том, как человек сходит с ума от серости  жизни. В пьесе "Горка" автор опять поднимает вопрос о том же, хотя о сумасшествии речь тут уже не идет. Воспитательница детского сада Настя готовит с детьми новогодний праздник, терпит травлю со стороны заведующей, ругается с любимым человеком, чувствует себя одинокой, в общем, тонет в повседневной маяте, пытаясь из нее выплывать, как может. Однажды родители не заберут из садика самого странного мальчика в группе, и Настя от безвыходности ситуации возьмет его к себе домой. Несколько дней, проведенных с ребенком, переменят что-то в самой Насте. И да, она справится, она выплывет. Из этой, казалось бы, пронзительно грустной истории по прочтении выходишь с чувством невероятного жизнеутверждения и любви. Даже не к героям пьесы. К миру вообще. Согласитесь, это такая редкость в  современной драматургии!

А вот если говорить о неуловимых рощинских интонациях (все-таки номинация у нас памяти этого драматурга), то они мне больше всего слышались в пьесе "Угонщица" Алексея Еньшина. О чем пьеса? Событийно - о том, как две старушки, в прошлом вагоновожатые, пытались угнать трамвай из трамвайного депо. Никакого фарса или комедии. Драма. Старушки эти - родные сестры, много лет ненавидящие (или любящие?) друг друга, но в далеком прошлом не поделившие между собой одного мужчину. Он, кстати, тоже тут. В трамвайном депо вахтером служит. И трамвай, конечно, особо не при чем. Просто символ быстротечности жизни и памяти, которая длиннее нее. А если по общему смыслу, то наверно, это история о прощении. А прощение хорошо, если вообще случается, и уж точно - лучше поздно, чем никогда.

Признаюсь честно, о пьесе Виктории Костюкевич "Рашен лалабай" мне говорить будет сложно. Я на эту пьесу неровно дышу. Она оказалась мне слишком близка. Я впервые увидела драматургический текст, в котором автор выполнил сверхзадачу - описал мир, в котором лично я жила последние двадцать пять лет. Описал именно таким (на уровне ощущений), каким его чувствовала я. Эта пьеса, как мне кажется, не о судьбе конкретного героя, который с течением лет из нормального молодого человека превратился в бомжа. Эта пьеса именно об окружавшем его обществе. Есть мнение (экспертное), что в пьесе отсутствует сценическое действие. Это не так. Не согласна. Действие есть, просто оно сложносочиненное. (Кстати, а что в "Ганди молчал по субботам" Анастасии Букреевой - пьесе, довольно громко прозвучавшей в прошлом сезоне, много сценического действия?.. А отличная пьеса, между тем.) В "Лалабае" есть рассказчик, герой, претерпевающий изменения, и вереница, как я назову, голосов. Они массовка, создающая среду обитания. Вдруг кто-то видел и вспомнит, как много лет назад во МХАТовской постановке "Злодейка, или крик дельфина" Ивана Охлобыстина целый казачий хор периодически маршировал через сцену. Вот и тут так же. Старухи, менты, наркоманы, урки и рекетиры - это хор, под чье "пение" герой жил. Есть мнение, что "Лалабай" -  артхаус. Вероятно. Не спорю. Но дети того времени - дети этого самого артхауса и рока, дети, выросшие на книгах Сорокина и Пелевина, скажут, что про то время и нельзя иначе. Да, и, дорогой автор, отдельное спасибо за образ бабок, ставший рефреном всей пьесы. Это однозначная находка. И сейчас вокруг все то же, попробуй оглянись, бабки тут как тут. Повсюду.

А героиня Полины Коротыч из пьесы "Крабовое мясо" как раз занимается тем, что снимает артхаусное кино. Таскает за собой по Питеру муляж пианино и устраивает инсталляции на фоне разных видов города. К героине в гости приезжает из Москвы брат. И тоже таскает с ней вместе муляж пианино. Еще они разговаривают. Между собой, а иногда - по скайпу с папой или мамой. "Крабовое мясо" - отличная молодежная история. Пьеса поднимает вопрос отцов и детей, самореализации и поиска своего места в жизни. Правда, есть «но», идентичное с «Машкой» Алексея Михайлова. На мой взгляд, «Крабовое мясо» - киносценарий, а не театральная пьеса. Дело совершенно не в муляже пианино и видах города, а в том, что создать соответствующее настроение смогут только детали, мелочи и взгляд на них оператора через объектив кинокамеры.

О нескольких днях из жизни социального работника Люды расскажет пьеса Марины Крапивиной "Тайм-аут". Люда - очень положительная героиня. Люда работает с одинокими стариками. Люда внимательна к своим "клиентам". Люда терпит от них многое. Люда ищет мужчину своей мечты. Мужчины Люду разочаровывают. Люда растит дочь. Люда не находит с ней взаимопонимания. Люда везет воз. Люда везет его… и везет его в любых обстоятельствах. Ей нужна передышка, чтобы этот воз съехал с колеи, и не слетел с дороги, а, возможно, повернул на другую. Так ведь тоже может случиться.

Помните, в первой части обзора я говорила, что есть в лонге еще одна пьеса, в которой герои существуют в абстрактном, оторванном от действительности мире. Так вот это, конечно, герои пьесы Галы Узрютовой "Один год людей". Драматургию Узрютовой вообще трудно с спутать с чьей-либо другой. Этот драматург существует в своем безграничном космосе и в каждой следующей своей работе показывает нам какой-то его кусочек. Кажется, почти сон. Фантастический и слишком реальный одновременно. Вот живут два героя (мужчина и женщина) в странном таком пространстве, где соседи-торшеры заглядывают к ним в комнату, кактусы поют, или вот есть у них младенец на батарейках (вынул батарейку, и младенец не кричит). Живут они и говорят о любви. Потому что о чем бы они, на самом деле, ни говорили, что бы ни писали на табличках, которые поднимают над собой - все это только о любви. А ведь зритель лишь в конце пьесы поймет, что герои эти не вполне люди. Они манекены с выставки современного искусства. Или они как раз люди, а манекены - это мы с вами?..

И еще вопрос: а вы знаете, кто такие трейнспоттеры?.. Я вот не знала. Воистину, век живи - век учись. Трейнспоттеры  - это такие люди, которые поезда коллекционируют. В смысле, или снимают их на фото и видео, или номера записывают. Короче, хобби такое. Вот об одном таком фанате железнодорожного транспорта и рассказывается в пьесе Александры Фоминой "Трейнспоттер". Этот чудик (а он и впрямь немного чудик) ждет своего поезда, и случайно встречает своих бывших одноклассников. Они ему когда-то в детстве прохода не давали, да и сейчас сначала не без иронии смотрят и на него, и на его увлечение. У них то в жизни все, как у людей - семья, работа, и забот полон рот, а у него все поезда дурацкие. Но только к концу пьесы бывшие одноклассники тоже будут прыгать с телефонами и ждать прихода того самого поезда. Потому что счастье, оно же минутно. Оно в мелочах. Оно в том, чтобы хоть ненадолго позволить себе стать ребенком. Или чудиком. Может быть, даже дураком?..

Меня, кстати, спрашивали, почему я назвала свой обзор "Без дураков"? А ответ довольно прост. Во-первых, я пыталась писать откровенно, только то, что я действительно думаю (как говорится, без дураков). А во-вторых, знаете, глядя на весь массив присланных на конкурс пьес, на эту, по большому счету, громаду драм и трагедий, где любое исключение скорее подтверждает правило, чем наоборот, я все думала, и что ж мы такие несчастливые то?.. Видимо, мало у нас их, дураков этих.

Ведь они то, как утверждал Михаил Михайлович Рощин, счастливы...

Нина Дунаева